Некоторые стесняются танцевать, но не я. В танце чувствуешь себя собой. А вот разговоры я не люблю. Ну… потому что я сразу же понимаю, что сморозила глупость.
- Станцуем голышом!..
…ну вот типа того.

Куда не приду, все говорят о плохом. В трамвае бабушки говорят о болезнях и ценах. За соседним столиком подруги обсуждают измены мужей. Пьесы все о драме и страданиях. За праздничным столом разговоры об умерших. В новостях одни только убийства да кражи. В таком потоке мне кажется, что даже если и случится что-то хорошее, этого по- простую никто не заметит.

ошибка в том, что я разговаривал о себе с другими.
сейчас я стал говорить о себе с самим собой.

Мне жаль, что я больше не часть твоей жизни. Потому что ты - всё ещё часть моей.

если начинаешь просить кого-то или что-то не меняться, это означает, что механизм уже запущен, и все трещит по швам, скидывает шкуру, и воет на луну.

Когда очень долго потакаешь своим слабостям, очевидные вещи становятся открытием.
Например, то, что у всех иногда возникают трудности. Ты не особенный. Все справляются — и у тебя получится. Не нужно из всего делать проблему. Ты только портишь себе и другим нервы.
Жалеть себя — плохо. Если ты делаешь это постоянно.
Другие тебе ничего не должны. Ни быть хорошими, ни плохими. Ни как-то к тебе относиться вообще.
Перестань думать, что всем до тебя есть дело. У окружающих полно более важных занятий, чем осуждать тебя. Им все равно. Каждый занят собой.
С первого раза не должно обязательно получатся хорошо. Для мастерства есть тренировки. Все ошибаются. Это нормально. На этом даже не стоит заострять внимание.
Если ты не развиваешься, ты деградируешь. Ты все время куда-то движешься. Жизнь — это движение. Отлежать это время на диване не получится. От бездействия страх увеличивается. Освободиться можно, лишь поборов его. Прятаться смысла нет. Это не поможет, а только усугубит дело. Со страхом легче справится, когда он маленький. Чем дольше оттягиваешь, тем сложнее побороть. Страх кормится мыслями о нем. Нет мыслей — нет страха.

сначала ходишь, ненавидишь все вокруг, отдаляешься ото всех и не хочешь общаться, а потом находишь фотографии вас всех вместе, спящих, плачущих, поющих, смеющихся и обнимающихся, и начинаешь винить себя
потому что не будет как раньше
потому что сейчас все другое, мы другие, мы меняемся - это нормально, но не менее больно

Последние три недели живу спустя рукава. Читаю работы одного автора. Одну за одной. Живу где-то там, а не где-то здесь. И как-то все больше в себе, чем вне.
Мне никто не нужен. Это не бравада. Это, кажется, взросление. Взрослеть не страшно, когда ты уже попал в водоворот времени; страшно смотреть с высоты.
Страшно, когда тебе 17, и ты на плоту несёшься по устью вниз вниз вниз. И черт знает, что там.
Холодно. Горячо. Холодно.
А когда тебе 22, и ты уже намок, продрог и выдохся, тогда не страшно. Тогда уже ничто не страшно. Страх видится иллюзией, обманкой, защитной реакцией на правду.

Потихоньку теряю старых друзей и знакомых. По кусочкам нахожу себя.

По мне, так выгодный обмен получается.

рыдать и орать "почему" в подушку